ГЛАВА    ТРЕТЬЯ

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ПЕРВЫХ ЛЮДЕЙ

Четвертая глава книги «Бытие» начинается кратким и достаточно ясным замечанием о том, что после изгнания из рая библейские «прародители» прежде всего позаботились оставить после себя потомство. «Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я чело­века от господа. И еще родила брата его, Авеля» (Быт., гл. 4, ст. 1—2).

Наши богословы, толкуя вкривь и вкось Библию, и здесь нашли о чем поспорить. Некоторые из них, вопреки выше­приведенному тексту и, по-видимому, не считая его до­статочно ясным, держались того взгляда, что любовное общение первых людей совершилось еще в Эдеме. Иные поддерживают мнение, что Ева, едва лишь созданная, уже потеряла невинность. Другие утверждают, ссылаясь на вышеприведенные строки книги «Бытие», что Адам и не думал познать Еву раньше, чем они были изгнаны из рая.

Разногласия не остановились на одном атом. Бого­словы разделились между собой также и по следующему изумительному поводу: если считать, что брачное общение «первых человеков» совершилось после ухода их из Эдема, то нет никаких оснований утверждать, что это случилось сейчас же. В таком случае когда же? Когда именно? Бого­словы хотят все знать; эти люди обладают необыкновен­ным любопытством, в особенности в вопросах такого рода. Они утверждают, что Адам оттянул решительные шаги в отношении своей жены на пятнадцать и даже на тридцать лет. Иные утверждают самым серьезным образом, что Адам и Ева по обоюдному соглашению и ради искупления своего греха нарушили половое воздержание не меньше чем че­рез... сто лет.

Вы думаете, это все? Ах, как мало вы знаете богословов! Некоторые из них отыскали легенду, согласно которой Адам сохранял свою девственность сто пятьдесят лет, все за злосчастный «запретный плод», и жил все это время с некоей Лилит, которая, подобно ему, была сделана из земли. От сожительства с этой женщиной родилось не­сколько чертей'. Только много лет спустя Адам женился на Еве, когда с него бог снял отлучение. Вот тогда у него и стали рождаться дети-люди. Наконец, были и такие ком­ментаторы, которые утверждали, что после выселения из Эдема дьявол некоторое время жил с Евой как муж с женой.

А вопрос о родах Евы? Милые богословы нашли и здесь неисчерпаемый материал для благочестивых размышлений и «научных» исследований. Они, например, совершенно серьезно разбирали вопрос о том, были у Адама и Евы пупки на животах или нет.

Однако все это смешные мелочи. Перейдем к тому, что представляется вполне серьезным и существенным. Серьез­ное в Библии тоже может вызывать веселое оживление и здоровый смех.

«И был Авель пастырь овец; а Каин был земледелец»,— сообщает Библия (Быт., гл. 4, ст. 2).

Прошу вас поразмыслить одну секунду: который из двух сыновей Адама, по-вашему, послушал бога в выборе профессии? Конечно, Каин, потому что господь приказал человеку обрабатывать землю и питаться исключительно тем, что производят поля. А Авель стал пастухом. Если он разводил стада овец, то уж, конечно, не для того, чтобы любоваться, как они пасутся, а самому играть на свирели. Он разводил своих овец на жаркое. Как видим, Авель на­рушил категорические и ясные предписания божий. Однако это не помешало ему стать любимчиком бога. Право же, дорогие богословы, вашего господа бога надо держать не в монастырских кельях, а в подходящем лечебном заве­дении.

«Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар господу. И Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел господь на Авеля и на дар его. А на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его» (Быт., гл. 4, ст. 3—5).

Было действительно от чего огорчаться: ведь бог здесь проявил капризную несправедливость а.

«И сказал господь (бог) Каину: почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не-делаешь доброго, то у две­рей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Быт., гл. 4, ст. 6 — 7).

Библия не сообщает, что ответил Каин богу. Надо при­знать, что непонятная галиматья, изложенная в стихе седь­мом, могла бы сбить с толку хоть кого. Ответить действи­тельно было трудновато. Каин не был пророком. Иначе он мог бы сказать:

— Значит, вы предпочитаете мясные жертвоприноше­ния, многоуважаемый господин бог? Ладно! Однако вы по­даете пример, которому последуют все языческие жрецы. Вы обнаруживаете вкусы, которых будут держаться все идолы. Вкусы эти впоследствии будут объявлены грубыми и недостойными божества... Да еще знаете кем? Самими же приверженцами Библии — служителями религии!

Но Каин ничего не ответил. Этот человек, который по­ложил столько труда на взращивание тыкв, который при­носил господу в жертву свои самые сочные дыни и видел их отвергнутыми, понял, что бог смеется над ним, и был этим так обижен, что на минуту потерял голову. И вот вместо того, чтобы разгневаться на капризного и грубого самодура-бога, он набросился на своего брата.

«И сказал Каин Авелю, брату своему: (пойдем в поле). И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его» (Быт., гл. 4, ст. 8).

Коротко и ясно. Каин был парень быстрый. Он пригла­шает своего брата выйти погулять, уводит его в поле под каким-то предлогом, вроде того чтобы наловить бабочек, и, забравшись далеко, завязывает с Авелем нелепую ссору; потом киркой по голове — и готово! И выходит, что из всего человечества почин в смерти сделал не кто иной, как сам любимчик господа бога — Авель.

Что происходит после этого в голове Каина? Тронут ли он ужасом своего преступления? Нисколько. Он момен­тально превращается в закоренелого разбойника, в этакого прирожденного каторжника. У него нет ни малейших угры­зений совести. Он вдруг обнаруживает необыкновенную дерзость по отношению к богу, не чувствуя перед ним ни­какого страха.

«И сказал господь (бог) Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему?» (Быт., гл. 4, ст. 9).

Так и видишь картину перед глазами: бог-отец высовы­вается из-за облака и вопрошает убийцу, а тот сплевывает сквозь зубы с великолепным спокойствием профессиональ­ного преступника, уверенного в том, что он замел следы преступления и водит за нос следственные органы. Однако бог не упустил ни одной подробности происшествия; его божественное око и на сей раз оказалось на высоте.

«И сказал (господь): что ты сделал? голос крови брата твоего вопиет ко мне от земли» (Быт., гл. 4, ст. 10).

Ясно, что Каин будет жестоко наказан. Бог проклинает его и объявляет:

«Когда ты будешь возделывать землю, она не станет бо­лее давать силы своей для тебя: ты будешь изгнанником и скитальцем на земле» (Быт., гл 4, ст. 12).

Каин обречен на бродяжничество, на то, чтобы не иметь ни кола ни двора, на то, чтобы вечно и безостановочно скитаться и маяться. Но позвольте, дорогой бог! Если в своих скитаниях он не будет знать ни отдыха, ни покоя, то как же он будет в то же время земледельцем? Ведь это за­нятие требует оседлости. Как сможет он обрабатывать землю, хотя бы даже и бесплодно?

Однако библейский Каин принял все это всерьез, сильно испугался и даже со страху забыл, что человечество со­стоит всего из трех человек — его родителей и его самого. Ему уже мерещится, что во время своих скитаний он может быть убит из-за угла какими-то злоумышленни­ками.

«И сказал Каин господу (богу): наказание мое больше, нежели снести можно. Вот, ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня» (Быт., гл. 4, ст. 13—14).

И сразу смягчился гнев господень. Потеряв чувство дей­ствительности, бог принимает Каина под свою защиту про­тив несуществующих убийц. Если это не бред, то инте­ресно знать, что это?

«И сказал ему господь (бог): за то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал господь (бог) Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его» (Быт., гл. 4, ст. 15).

Тут невольно ожидаешь дальше рассказа о скитальче­ских приключениях Каина. Однако нет. Никто, оказы­вается, не был большим домоседом, чем этот «бродяга».

«И пошел Каин от лица господня; и поселился в земле Нод, на восток от Едема. И познал Каин жену свою; и она зачала, и родила Еноха. И построил он город; и назвал го-рЬд по имени сына своего: Енох» (Быт., гл. 4, ст. 1617).

Отсюда мы узнаем, что Каин женился; автор не говорит, на ком. Но ясно, что у Адама и Евы были дочери, которых Библия не удостоила упоминания, и что Каин женился на одной из своих сестер. Мы ему не поставим этого в вину: .кровосмешение, судя по «священному писанию», было обя­зательно в первые времена человечества.

Но что заставляет нас привскочить от удивления, так это город, основанный Каином. Это уж чересчур! Бродяга, строящий город! А каких рабочих держал он? Какими инструментами пользовались они для строительных работ? И, наконец, где навербовал Каин жителей для этого слав­ного города? Благочестивый автор «священного писания» не постеснялся солгать здесь с великим апломбом.

Последующие стихи описывают нам потомство Каина. Енох родил Ирада; Ирад родил Мехиаеля; Мехиаель родил Мафусала. Относительно всех этих лиц известны только их имена. Мафусал родил некоего Ламеха, который был в вопросах брака более ненасытен, чем его благородные предки. Почтенный Ламех является изобретателем много­женства: для начала он берет себе двух жен. От жены своей Ады он имеет двух сыновей, названных Иавал и Иувал, и от жены своей Циллы он имел сына Тувалкаина и дочь Ноему.

Похоже на то, что сыновья Иавала предпочли чистый воздух полей городу, построенному их предком Каином, ибо они первые на земле жили в шатрах (ст. 20). Что ка­сается сыновей Иувала, то им город, напротив, понравился; они же оказались и самыми веселыми в семье: они любили музыку. Иувал «был отец всех играющих на гуслях и сви­рели» (ст. 21).

Многоженец Ламех был, по-видимому, без царя в голове. Книга «Бытие» приводит одну из его речей, имеющую, правда, то хорошее качество, что она коротка. Однако ни один комментатор никогда не мог толково объяснить ее:

«И сказал Ламех женам своим: ...жены Ламеховы! вни­майте словам моим: я убил мужа в язву мне и отрока в рану мне. Если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро» (Быт., гл. 4, ст. 23—24).

Эта речь страшно подействовала на обеих дам: будучи, вероятно, совершенно ошеломлены, они не потребовали ни малейшего объяснения этому ретивому бахвальству.

Далее «писание» непосредственно переходит к реги­страции акта рождения Сифа, третьего сына Адама.

 «И познал Адам еще (Еву,) жену свою, и она родила сына, и нарекла ему имя: Сиф; потому что, (говорила она,) бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин. У Сифа также родился -сын, и он нарек ему имя: Енос; тогда начали призывать имя господа (бога)» (Быт., гл. 4, ст. 25-26).

Следующая, пятая глава посвящена исключительно ро­дословной Ноя, происходившего от Адама через Сифа. Потомство Каина оставляется в стороне и в дальнейшем не упоминается.

Мы находим следующее развитие родового дерева, в ко­тором названы только имена старших сыновей: Сиф, Енос, Каинан, Малелеил, Иаред, Енох, Мафусал, Ламех, Ной. Самое любопытное в этой главе — это сведения о необык­новенном долголетии всех этих патриархов: Адаму было 130 лет, когда родился Сиф, и он прожил еще 800 лет; Сиф умер в возрасте 912 лет; Енос прожил 905 лет, Каинан — 910 лет. Самым молодым умер Ламех, отец Ноя; этот Ла­мех (которого не следует смешивать с чудаковатым двое­женцем Ламехом) скончался на своей 777-й весне.

Енох, сын Иареда, был самый ловкий из всех осталь­ных: он просто-напросто не умер.

«Енох жил шестьдесят пять (165) лет, и родил Мафу-сала. И ходил Енох пред богом, по рождении Мафусала, триста (200) лет, и родил сынов и дочерей. Всех же дней Еноха было триста шестьдесят пять лет. И ходил Енох пред богом; и не стало его, потому что бог взял его» (Быт., гл. 5, ст. 21-24).

Этот случай великолепен! Неважно, какими объясне­ниями богословы его растили: мы им не удивляемся.

Почетный кубок за долголетие достался Мафусалу — сыну взятого живым на небо Еноха: он-таки был здоров! Прожил он в половом воздержании 187 лет и только после этого позволил себе произвести на свет Ламеха II. Затем он прожил еще 782 года, на этот раз уже проявляя мужские способности:

«По рождении Ламеха, Мафусал жил семьсот восемьде­сят два года, и родил сынов и дочерей» (Быт., гл. 5, ст. 26).

Итого 969 лет! Не извольте сомневаться: такая уж раньше была продолжительная жизнь.

А что вы скажете о сыне Ламеха Ное? Он назвал сына своего Ноем, «сказав: он утешит нас в работе нашей и в трудах рук наших при возделывании земли, которую про­клял господь (бог)» (Быт., гл. 5, ст. 29).

«Ною было пятьсот лет, и родил Ной (трех сынов): Сима, Хама и Иафета» (Быт., гл. 5, ст. 32).

Дожить до 500 лет и только тогда начать целоваться со своей женой? Впрочем, лучше поздно, чем никогда!

Много чернил было пролито по поводу необыкновен­ного долголетия патриархов из книги «Бытие». Католиче­ские ученые-богословы, чувствуя, как трудно переварить этого рода небылицы, старались спасти повествования «священной» книги от насмешек; они стали утверждать, что под годами надо подразумевать, быть может, лишь обо­роты Луны, ибо в ту эпоху якобы время считали только по месяцам. Таким образом выходило бы, что Мафусал про­жил всего 80 лет. Но этих комментаторов осадили бешеные фанатики, которые хотят верить в чудеса долголетия пер­вых людей. Они настаивают на том, что библейские годы надо считать именно по 12 месяцев, иначе библейские ска­зания станут и вовсе смешными. Например, Авраам, со­гласно книге «Бытие», умер «насыщенный жизнью» 175 лет от роду (Быт., гл. 25, ст. /—8). Если же годы считать по оборотам Луны, получится, что Авраам прожил всего 14 лет и 7 месяцев. Или еще: Библия говорит, что Енос, Каинан, Малелеил родили первенцев в возрасте 90, 70 и 65 лет. Если считать по оборотам Луны, надо допустить, что эти праотцы имели детей в возрасте 7 с половиной лет, 5 лет и 10 месяцев и 5 лет и 5 месяцев. Наконец, согласно библейскому тексту, Нахор произвел потомство в 29 лет. Можно ли допустить, восклицает один благочестивый ком­ментатор, что Нахору было только 2 года и 5 месяцев, когда у него родился первый сын?!

Конечно же, уважаемые господа служители культа, Библия считает год в 12 месяцев. Но таким образом в выс­шей степени забавно, что простак Ной ждал, пока ему стукнет 500 лет, чтобы, наконец, начать свою половую жизнь.